Описание калмыков XVIII века. Часть 2
- 23.02.2015 11:57
В 1799 году в Санкт-Петербурге при Императорской Академии Наук был издан капитальный труд «Описание всех обитающих в Российском государстве народов» в четырёх частях, автором которого был немецкий медик, натуралист и этнограф Йоханн Готтлиб Георги (1729 -1802). Екатерина II, высоко ценившая труды Георги, подарила ему золотую табакерку, что считалось весьма почётным, и велела напечатать описания «за счёт кабинета, но в пользу автора». Современному калмыцкому читателю будет чрезвычайно интересно ознакомиться с описанием наших предков образца XVIII века.
НАЧАЛО ЗДЕСЬ.
Весьма подробно Георги описывает устройство калмыцкого общества тех далёких времён: «…За вышесказанным побегом число оставшихся в России калмыков простирается более, нежели до двадцати тысяч семей, и не от одной, но от всех четырёх орд: однако ж те, кои возвращены из Хошеутской, Зюнгарской и Тургаутской, разделены все между дербетами, которые кроме некоторых мелких князьков, имеют одного верховного или владетельного князя (тайша). Следующее ниже сего описание относится ко всем калмыцким ордам вообще, так как они совершенно между собою сходны в рассуждении общественного своего устроения жития, нравов, веры (кроме некоторых крестившихся), отправления казацкой службы.
Калмыцкий народ, разделяется на три чиностояния, а именно на дворянство, или вельможей, к которым принадлежат и князья, коих они так, как и киргизцы называют белыми костями; на духовенство происходящее отчасти из дворянства, а частью из простолюдинов. Состояние сие независимо, и кто из онаго достигнет высших степеней, тот пользуется правами дворянства; - и на простой народ или чёрные кости, который содержится у князьков в крепостном состоянии. Наизнатнейшим родом почитается потомство Чингисхана, почему многие князья ведут от него своё родословие. Женский пол из дворянства называется белым, а из простолюдинов чёрным мясом. Порода считается всегда по отцу, не взирая на происхождение матери.
А как калмыки народ большей частью кочевой, то сила их верховных князей (тайша) зависела не от обширности земель, на коих они кочевали, но от множества и богатства их подданных. Все вообще подданные, какого ни есть князя составляли Улус, который потому бывал иногда велик, а иногда и мал. Каждый улус состоял из нескольких аймаков, неравно людных, и над каждым из оных был начальник, именуемый Сайзаном (зайсангом. – Прим. А. К), который обыкновенно был из дворянства, и кроме имущества собственного, имел так же несколько и крепостных людей, почему они нойонами называются. В каждом аймаке бывало обыкновенно от ста пятидесяти до трёхсот семей, или кибиток, и к каждым сорока кибиткам был один надзиратель, ахха называемый. Сии сорок семейств разделялись на четыре или пять частных обществ, хатунами (хотонами. – Прим. А. К.) называемых, а каждое общество имело собственного управителя».
«Калмыцкие князья были в зависимости от хана своего (хунтайджи) по одним только общенародным делам своим, и во всём прочем независимы. Улусы получили они по наследству. Младшие из сынов княжеских получали крепостных людей (аблату) не столько как наследник и назывались нойонами. Гордые князья старались получить из Тибета от Далай-ламы титул хунтайджи, и становились через то менее зависимыми от хана. Всякий владетельный князь имел особливый Совет – Сарга (зарго. – Прим. А. К.), состоявший из нескольких зайсангов, нойонов и знатнейшего духовенства, и дававший суд и расправу по своим обычным законам, а отчасти по произволению князя. Ханская Сарга был правительствующий Совет, в который по новейшему учреждению имел также заседания выборные из улусов, как и посланный из Астраханской губернской канцелярии Наблюдатель Законов. Сей предосторожностью сохранялся закон в своей силе, и междоусобные брани улусов отвращались.
Всякий хан налагал подать на улус свой самопроизвольно. Обыкновенно же брал он ежегодно десятую долю из имения каждого, да сверх того собиралась ещё некоторая часть на духовенство. Военнослужащие, между ними, давали несколько меньше, и многие служили у князей в замену того с них сбора. Нередко собиралась (так же во время войны, княжеской свадьбы, или когда правители малых улусов хотели жить по пышнее, чрезвычайная подать скотом и съестными припасами, от чего многие подданные претерпевали великое угнетение. Князья, в общем, поступали с народом жестоко, который однако, при всём том, оставался чрезвычайно им покорен и посылаемые из Сарги повеления с печатью (тамга) исполнялись с величайшею точностью. Князья для поощрения их к содержанию в надлежащем уважении Указов и Законов Российского правления, получали жалования от 500 до 3000 рублей».
«Равномерно орда имела и военное устройство. Всякий подданный долженствовал по первому повелению явиться к стану своего князя, с верховою лошадью, оружием и провиантом. Войско собиралось почти в то же самое время, в которое повеления обнародовались. Князь осматривал оное сам и неспособных людей исключал. Выбранные оставались в службе, до некоторого времени, и назывались военнослужащими.
Оружие их суть лук и стрелы. Стрелы держат они в красивых, кожаных плоских сумках, имеют так же копья и сабли. С некоторого времени употребляют многие и огнестрельное оружие, на их языке «буух» именуемое, которое получили они из Бухарии. Но как ружья их, по большей части, были без замков, то должно было порох поджигать фитилями. Богатые воины имеют латы из проволочных колец, башкирским подобные. Совершенное вооружение стоило от сорока до пятидесяти лошадей. Войско разделено было вообще на полки, не равночисленные, а полки на сотни. Каждый полк имел знамя, украшенное изображениями их Богов войны, так же змей, тигров, львов и прочих. Имели одного полковника, сотников и так да- лее, но военной музыки не было. Всякий полк состоял из трояких воинов, а именно из стрельцов, которые сходили с лошадей, когда палили из ружей; из луконосцев, которые столпясь пускали тучею стрелы, и из копейщиков, решавших битву. Они нарочито храбрыи одерживают победы над подобными им неприятелями. Но регулярных войск не превосходя оны великим многолюдством, никогда не преодолевали. Когда служили при Российском войске, то содержались и употреблялись по примеру казаков. Но как они не хлебом, но скотом питались, и притом места, где война происходила, опустошали, привозы пресекали, с трудом были обузываемы: то великое их множество для армии бывало в тягость».
«Прежние торгоуты разделяли войско своё на двадцать, а дербеты на двенадцать полков. После побега же торгоутов, дербетские князья, с включением и подаренных им пойманных беглецов имели следующее число семей. Улус главного тайджи Зебека Убушу (Цебек Убуши. – Прим. А. К.) четыре тысячи четыреста двадцать две. Князя Дондукова две тысячи пятьсот девяносто две. Князя Яндыка тысячу двести шестнадцать. Князя Азарху семьсот восемьде- сят девять. Князя Маши восемьсот двадцать одну. Князя Замьяна восемьсот семьдесят. Князя Тяка двести десять. Князя Тюменя двести девяносто четыре, да двух мелких князьков девяносто семь. На каждую семью можно полагать кругом по пять душ. Сверх сих поселилось между донских казаков более двух тысяч военнослужащих калмыков и почти столько же семейств. Небольшое число калмыков присоединилось также к уральским казакам, да и черкесские казаки калмыцкой же породы. Сие последние произошли от того аймака, которые ещё во время хана Аюки отделились от Орды, и, по примеру казаков, в житии своём расположились. Крещёных ставропольских калмыков, о которых говорено будет ниже сего, считается более двенадцати тысяч. Следовательно, число оставшихся в России калмыков, довольно ещё велико, и ныне живут они в устроенном состоянии, сообразно прочим российским народам, в наместничестве Сибирском и Уфимском».
Как видно из вышеуказанного раздела, Георги «среднестатистическую» калмыцкую семью («кибитку») определяет в пять человек, а к концу второй половины XVIII века численность калмыков «на глазок» определено как «сто тысяч». Конечно, фактическая численность калмыков, проживавших в границах Российской империи, была, разумеется, больше.
К сожалению, та самая численность калмыков за 200 прошедших лет примерно осталась на том же уровне. Если другие народы (татары, башкиры, кавказцы) за последние три столетия увеличили свою численность примерно в шесть раз, то наше, калмыцкое население, несмотря на хорошую рождаемость, так и не вышло из демографической «ямы». Согласитесь, нас сейчас менее двух сотен тысяч душ, что при нынешних темпах урбанизации, глобализации и либерализации грозит неминуемой ассимиляцией.
Впрочем это касается не только нас, калмыков. В конце XIX века великий русский учёный Дмитрий Менделеев рассчитал, что с учётом темпа прироста населения в Российской империи к началу XXI века (т. е. в наши дни) численность русских людей будет составлять чуть больше миллиарда душ. Что вполне соизмеримо с территорией страны («1/6 часть земной суши»), в которой придётся жить. Но две революции, три войны и неумное руководство страной привели к тому, что численность населения России на порядок ниже, чем у «азиатского тигра» - Китая.
Источник: газета «Элистинский курьер».
